Нгуен Тхи Хыонг

Мир в образах сознания вьетнамцев

Исследования национально-культурной специфики языкового сознания носителей разных языков получают в последнее время всё больший размах в московской школе психолингвистики. Была осуществлена огромная работа по исследованию языкового сознания, в том числе и в рамках кросс-культурных исследований, проводимых в секторе психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН. В нашем исследовании мы, стараясь быть последователем данного направления в исследовании языкового сознания, представляем общему вниманию ассоциативный материал с носителями вьетнамского языка. Этим материалом послужили результаты свободного ассоциативного эксперимента с 108 носителями вьетнамского языка (54 мужчинами и 54 женщинами) в возрасте от 16 до 30 лет.

В качестве стимулов выступали 78 слов, отобранных из списка 112 слов-стимулов, на основе которых проводятся вышеупомянутые кросс культурные исследования. Эксперимент был проведен нами в 1998-1999 гг. во Вьетнаме в трех городах: в Ханое, Хошимине и Тханьхоа, и частично в Москве.

Для обработки ассоциативного материала мы использовали статистический и сопоставительный анализ. В проведенном нами эксперименте всего было получено 8182 реакции и 242 отказа.

На первом этапе нами были составлены ассоциативные словари (прямой и обратный) для вьетнамцев для 78 слов-стимулов. На втором этапе был проведен сопоставительный анализ образов языкового сознания русских и вьетнамцев на полученном материале. В качестве материала для сравнения были использованы материалы Русского ассоциативного словаря Ю.Н. Караулова, Ю.А. Сорокина, Е.Ф. Тарасова, Н.В. Уфимцевой и Г.А. Черкасовой [РАС 1994-1998].

На третьем этапе нами был проделан анализ ассоциативных стратегий вьетнамцев и русских на основе идеи семантической классификации ассоциативных реакций Ю.Н. Караулова.

Особое внимание заслуживает четвертый этап нашего исследования, где нами было выявлено и проанализировано (в сопоставлении с русским) ядро языкового сознания вьетнамцев (см. Табл. 1) на основе анализа созданного нами обратного ассоциативного словаря вьетнамского языка. Так, в ядро языкового сознания вьетнамцев, по нашим данным, входят: жизнь (22), красивый (16), человек (16). Далее идут хороший (13), счастливый (13), много (12), счастье (12), радость (12), работать (12), любовь (11), учиться (11), весело (11), друзья (10), все (10), чистый (9), будущее (9), работа (9), здоровый (8), бояться (8), как (8), мой (8), дом (8), нравится (8), любить (8), не нравится (7), старый (7), маленький (7), добрый (7), деньги (7), дети (7), хорошо (7), думать (7), вода (6), земля (6),семья (6), сильный (6), много людей (6), несчастье (6), отдыхать (6), ничего (6), уставать (6), действовать (6),сложный (6), оживленный (6), важный (6), бедный (6), полезный (6), нет (6), надоесть (6), ненавидеть (6).

В языковом сознании русских мы, вслед за Н.В. Уфимцевой [см. 1996: 142] выделяем следующие слова, составляющие ядро языкового сознания русских: человек (773), дом (593), нет (560), хорошо (513). Затем следуют жизнь (494), плохо (465), большой (453), друг (410), деньги (367), дурак (352), много (332), радость (300), дело (299), думать (299), все (299) и хороший (299). Ранг ниже занимают день (290), лес (289), любовь (289), работа (288), говорить (287), быстро (279), жить (273), есть (269), ребенок (267), стол (259), дорога (257), мой (256), разговор (254), плохой (253), идти (253), мужчина (249), мир (248), свет (246), дерево (241), я (239), долго (230), парень (228), женщина (223), книга (223).

Как мы видим, наблюдаются большие различия в содержании и структуре языкового сознания русских и вьетнамцев: для вьетнамцев характерны понятия: красивый, чистый, маленький, здоровый, оживленный, бедный; друзья, дети, много людей; учиться, действовать; вода, земля, а для русских характерны такие понятия, как плохо, большой, быстро, далеко; друг, дурак, ребенок, я, мужчина, парень, женщина; дело, день, лес, стол, разговор; говорить, идти.

Основные особенности ядра языкового сознания вьетнамцев в сопоставлении с русским, по нашему мнению, находят выражение в следующем:

Центральное место в языковом сознании вьетнамцев занимает понятие жизнь (ранг 1). Жизнь встречается как реакция 84 раза на 22 из 78 слов-стимулов. В качестве реакции жизнь вызывается чаще всего стимулами смерть (26), вода (5), пища (4), работа (4), работать (3), секс (3), рис (2), деньги (2), любовь (2). Это означает, что вьетнамцы убеждены в том, что окружающий их предметный мир, и их деятельность в этом мире служат прежде всего для жизни и они есть ни что иное, как жизнь. По данным прямого словаря [см. Нгуен Тхи Хыонг 2000: 202], cuộc sống/жизнь во вьетнамском языковом сознании непосредственно связана с hạnh phúc/счастьем (12). Таким образом, вьетнамцы в своей жизни ставят счастье, причем семейное счастье на первое место. Вьетнамцы связывают жизнь прежде всего с человеком (6) и человеческой жизнью (5). Для них, жизнь — это забота (3), жизнь для них — это конкретная повседневная жизнь. Она представляется ими как трудная (4), сложная (3), но цветущая (4), веселая (3) и разнообразная (2). Жизнь активная, неопределенная, шумная, оживленная, бурная. Cuộc sống полна lo toan/заботы (3), но и niềm vui/радости (3).

У русских понятие жизнь занимает лишь 5-ый ранг, значительно уступив человеку (ранг 1). Следует отметить, что ядро языкового сознания русских имеет в своем центре человека, который, — в представлении русских, — хороший (22), добрый (20), разумный (17) и умный (15).

Во вьетнамском языковом сознании базовыми реалиями выступают жизнь, счастье, радость, любовь, будущее, работа, дом, деньги, вода, земля, в то время как в русском языковом сознании наиболее важными реалиями являются дом, жизнь, деньги, радость, дело, день, лес, любовь, работа, стол, дорога, разговор. Таким образом, складывается такое ощущение, что вьетнамцы на уровне языкового сознания проявляют себя оптимистами, причем довольно эмоциональными, реалистичными и дружно настроенными.

Так, самым актуальным в языковом сознании вьетнамцев после понятия жизнь является понятие счастье (ранг 7). Реакция счастье встречается 58 раз на 12 стимулов: мир (14), жизнь (12), радость (11), любовь (10), деньги (2), секс (2), вместе (1), дом (1), работать (1) и умный (1). Счастью противопоставляется боль, страх. Видимо, затянувшая война повлияла на психику людей: вьетнамцы больше всего желают мира, спокойствия, и это для них олицетворяет счастье. Интересно отметить, что вьетнамцы связывают счастье в основном с душевными состояниями: радость (11), любовь (10) и лишь в двух случаях счастье достигается с помощью денег (2).

По данным нашего прямого словаря, счастье (hạnh phúc) ассоциируется с семьей (16), любовью (6), радостью (6) и будущем (3). Таким образом, можно предположить, что для вьетнамцев характерно семейное мышление: счастье в их представлении не мыслимо вне семьи. Кроме того, они верят в то, что счастье придет в будущем (3). Можно сказать, что вьетнамцы живут не ради настоящего, а ради будущего, будущего своих детей. Они работают и живут очень скромно, накапливая деньги для детей и строя основу жизни последних.

Будущее также представляет собой одно из существеннейших понятий в языковом сознании вьетнамцев. Вьетнамцы думают о будущем при мысли о жизни (3), о работе (1), о ребенке (1) и вообще о человеке (1). С будущим у них связано все (1): счастье (3), жить (1). Они уверены, что будущее будет непременно новым (1).

Не менее важное место в языковом сознании вьетнамцев занимает эмоция радость. В языковом сознании вьетнамцев niềm vui/радость связана прежде всего с nỗi buồn/печалью (33). Niềm vui/Радость — это hạnh phúc/счастье (11), она bất tận/беспредельная (3) и khôn xiết/безмерная (2). Niềm vui представляется как sướng/счастливо (8), cười/смеяться (7), tiờng cười/смех (3), vui/радоваться (2), phấn khởi/воодушевиться (2) и, конечно же, thớch/нравится (2). Niềm vui связана с chiến thắng/победой (2).

Посмотрим, как радость характеризуется в русском языковом сознании. Так, для русских радость ассоциируется в первую очередь со счастьем (75). Она соотносится с горем (41). Радость — это веселье (25), смех (18), улыбка (14), радость — это жизнь (12). Радость связана у русских с удачей (8), с праздником (6), с весной (5), с любовью (5) и удовольствием (3). Поводом для радости у русских может быть и добро (4), встреча (3) или водка (2), материнства (2), успех (2) или просто общение (2). В языковом сознании русских радость — это радость жизни (18), в доме (9), встречи (5). Интересно, что радость у русских большая (19), великая (3), а у вьетнамцев — безмерная (2), беспредельная (2).

Если обратимся к данным нашего обратного словаря [см. Нгуен Тхи Хыонг 2000], то увидим, что радости в обыденном сознании вьетнамцев противопоставляются печаль (27), боль (7), несчастный (4), страх (3). Для вьетнамцев радость — это счастливый (6), они находят себе радость в таких простых явлениях, как жизнь (3), работа (2), дело (1), жить (1), мир (1), много (1), работать (1). Это говорит о динамичном характере вьетнамцев, об их трудолюбии, оптимистическом настрое и энтузиазме. Они способны почувствовать радость даже в самых простых ситуациях, таких как жизнь, работа, дело, не нуждаясь в каких-то особых поводах. Напомним в связи с этим, что у русских радость связана с удовольствием (20), восторгом (7), весельем (5), ее доставляет успех (21), победа (17), праздник (13), письмо (8), свидание (7), здоровье (5), работа (4), труд (4), молодость (3), общение (3), подарок (3), улыбка (2), зарплата (2), а также гость (20), дети (15), ребенок (4), дитя (3) и мама (1).

Нельзя не отметить актуальность в языковом сознании вьетнамцев такого понятия как любовь. Данное понятие связано с 11 разными словами-стимулами из 78 в нашем эксперименте и встречается 34 раза. По данным нашего прямого словаря во вьетнамском языковом сознании tình yờu/любовь вызывает в первую очередь реакцию hạnh phúc/счастье (10). Tình yờu соотносится с tình bạn/дружбой (7). Любовь chung thủy/верная (5), đủp/красивая (4), đằm thắm/глубокая (2), mãnh liệt/неистовая (2), lãng mạn/романтичная (2). Вьетнамцы связывают любовь с hôn nhân/браком (6), nô hôn/поцелуем (4), một bông hồng/розой (4), tình dôc/сексом (3), tình cảm/чувствами (2). Tình yờu для вьетнамцев — это nam nữ/мужчина и женщина (2), sự đồng cảm hòa hợp của 2 trái tim/сопереживание и согласие двух сердец (2), это cuộc sống/жизнь (2).

Для сравнения посмотрим представления русских о любви: любовь бывает первого взгляда (9) и до гроба (8). В русском языковом сознании любовь — это тоже чувство (5), счастье (3), но и в то же время любовь может быть злом (3). Интересно, что ассоциат «дружба», весьма частотный у вьетнамцев, у русских вообще не встречается. Следует также отметить, что вьетнамцы в любви ценят в первую очередь верность. Так, любовь у вьетнамцев прежде всего верная (5). Вьетнамцы не допустят измены, ни духовной, ни физической. Это также наглядно демонстрируется через связывание любви с браком (6). Отметим, что слово «любовник/любовница» во вьетнамском языке имеет негативную эмоционально-оценочную окраску.

В качестве реакции слово любовь чаще всего вызывают стимулы секс (14), мать (4), деньги (2), жизнь (1), отец (1), ребенок (1). Любовь моя (2) и старая (1). С любовью связаны состояния счастливый (6), молодой (1). Цвет-символ любви для вьетнамцев — красный (1).

Следует также обратить внимание на актуальность понятия деньги/tiền (ранг 28,5) в языковом сознании вьетнамцев. Так, деньги для вьетнамцев — это прежде всего Bạc/серебро (20). Tiền у вьетнамцев представляется как Tài/финансы (12), vật chất/материальный (5), tài sản/имущество (5), vật trao đổi/средство обмена (3), vàng/золото (2). Во вьетнамском языковом сознании tiền — значит giàu có/богатый (8), sức mạnh/сила (2), là tiờn là Phật/волшебные (2). С деньгами связаны такие действия, как mua sắm/делать покупки (5), tiờu/тратить (2). Tiền cần/нужны (3), không thể thiếu/необходимы (2), quan trọng/важны (2), là tất cả/это все (2), cuộc sống/жизнь (2), hạnh phúc/счастье (2), но в то же время tiền không phải là tất cả/не есть все (2), phù du/мимолетные (1)…

Связь деньги — серебро является самой частотной у вьетнамцев отнюдь не случайно. В древности вьетнамцы использовали серебро как средство обмена. Серебряные изделия с древних времен считаются традиционным показателем богатства, благосостояния вьетнамцев. Таким образом, связывание денег вьетнамцами с серебром (20) и золотом (2) показывает, что у вьетнамцев традиционные моменты довольно устойчивы. Со временем слово «серебро» укрепилось в сочетании с деньгами и вьетнамцы сейчас для обозначения денег используют такие словосочетания, как деньги-серебро/tiền bạc, серебрянные бумажки/giấy bạc, серебрянные монеты/đồng bạc.

Обратим внимание еще на то, что деньги/tiền у вьетнамцев часто употребляется в сочетании с tài (12), под которым можно понимать: 1) талант; 2) финансы. Деньги выступают как один из показателей успеха человека в глазах общества, каковыми являются tiền, tài, tình (деньги, талант и общественное признание, любовь).

В качестве реакции слово деньги появляется чаще всего на стимул нет (6). Это легко понять, если помнить, что в нашем эксперименте участвовали в основном студенты и школьники старших классов, которые ни как не могли хвастаться своим финансовым положением. А вообще денег может быть мало (3) или много (3). Обратный словарь показывает нам, с одной стороны, реалистичное сознание современных вьетнамцев: деньги у них связаны с работой (3), работать (1), и в какой-то мере холодную расчетливость в оценке молодежи: с деньгами отождествляет женщину (1) и жизнь (1), с другой стороны.

В ядре языкового сознания вьетнамцев центральное место занимает ряд понятий, свидетельствующих о специфике языкового сознания носителей деревенской земледельческой культуры. Таковыми являются понятия дом, вода, земля, семья. Следует отметить, что в русском языковом сознании эти понятия не занимают аналогичные места. Как известно, у вьетнамцев nhà/дом как стимул вызывает чаще всего ассоциат cửa/дверь (22). Nhà для вьетнамцев — это nơi ở/место проживания (16), căn hộ/кватира (4). Nhà олицетворяет gia đình/семью (7), tổ ấm/теплое гнездышко (2), mái ấm/покров тепла (3) и hạnh phúc/счастье (1). Nhà во вьетнамском языковом сознании непосредственно связано с đất/землей (2). Nhà предназначено для того, чтобы жить (12), отдыхать (2). Nhà — это gia đình/семья (7), cha mủ/родители (2).

Русские считают дом родным (12) и большим (4). Для них дом — мой (4), кирпичный (3) и он в деревне (3). Слово дом ассоциируется с крышей (3); связывается с семьей (3). Образ дома, с которым у русских связано ощущение защищенности занимает самое важное место в русском сознании.

Обратим внимание на то, что для вьетнамцев главным атрибутом дома является дверь (22). Следует отметить, что для них дверь имеет большое значение, от нее зависит облик дома, и более того, дверь определяет, куда будет смотреть дом, а это очень важно для вьетнамцев. Считается, что лучше всего, чтобы дом смотрел на Восток или на Юг (напомним, что Вьетнам расположен в Юго-восточной Азии).

Отметим, что у вьетнамцев дом/nhà не только олицетворяет семью (7) и ее членов: родители (2), братья (1), но и символизирует покров тепла (3), теплое гнездышко (2), уют (1) и счастье (1), и, более того, отождествляется с понятием семья: nhà nghốo (бедная семья), cả nhà quây quần bờn bữa cơm chiều (вся семья собралась за ужином)…; а более того, с понятием «супруг» / «супруга»: nhà anh/chị làm việc ở đâu? (где работает ваш муж/ жена?).

В сознании вьетнамцев образы «дом» и «деревня» очень близки. Неслучайно «деревня» во вьетнамском языке ещё звучит как «nhà quờ» (дом + место рождения), для обозначения «поездки в деревню» говорят: «về nhà quờ» (вернуться + дом +место рождения).

Следует отметить, что для вьетнамцев слово «nhà» входит в состав многих слов-обозначений учреждений и институтов: nhà trường (дом + школа), nhà trẻ (дом + дети), nhà thờ (дом + церковь), nhà nước (дом + государство)…, а также слов-названий профессий: nhà giáo (дом + учитель), nhà văn (дом + писатель), nhà nông (дом + крестьянин), nhà doanh nghiệp (дом + бизнесмен), nhà sản xuất (дом + продюсер)…

Обратный словарь показывает нам картину сочетаемости понятия дом как реакции: так, дом связан с городом (3), водой/страной) (1), Родиной (1). Вьетнамцы представляют дом как старый (2), большой (1), новый (1) и он мой (1). Дом непосредственно связан с мужчиной (1).

Понятия вода и земля являются базовыми понятиями для вьетнамских крестьян, которые предполагают всегда одновременное наличие обоих этих факторов. Так, вода для вьетнамцев, — это пить (14), огонь (9), это жизнь (5), земля (5), река (4). Вода/Nước есть Родина (2), источник жизни (2), необходима (2). Если обратимся к обратному словарю, мы увидим и связь вода — рис (3). Также по данным нашего обратного словаря, земля/đất связана прежде всего с trời (небо/бог) (30), с водой (5) и домом (2). Đất Nước, т.е. земля и вода во вьетнамском языке вместе образуют понятие страна, однако слово Nước/Вода тоже может самостоятельно выражать значение страна. Существуют разные гипотезы с целью объяснить это явление, согласно одной из которых [см. Trần Ngọc Thờm 1997] вьетнамцы по природе мягкие и гибкие, но непокорные, как сама вода, отсюда и предпочтение образа воды для воплощения себя. Интересно отметить также, что с водой вьетнамцы сравнивают мать: «Công cha như núi Thái sơn, nghĩa mủ như nước trong nguồn chảy ra» (доля отца велика, как гора, а чувства матери нескончаемы, как вода из источника). Соответственно, в языковом сознании вьетнамцев, вода оказывается более частотной по отношению к земле (55/40).

Нельзя не отметить важность понятия семья в структуре языкового сознания вьетнамцев. Так, по данным нашего обратного словаря, семья выступает как реакция прежде всего на стимул счастливая (16), она вызывается стимулом дом (7). Семья является собственностью вьетнамца, она моя (4). Семья связана с отцом (1), что показывает явное влияние конфуцианства на организацию семьи вьетнамцев.

Если типичными действиями для русских являются думать, говорить, жить, идти [Уфимцева 1996: 142], то для вьетнамцев характерны следующие действия: работать,учиться, думать, действовать.

Базовыми действиями в языковом сознании вьетнамцев являются работать (ранг 9) и учиться (ранг 11). Для вьетнамцев работать — это трудиться (10). Làm việc/Работать — это việc làm/работа (6), cuộc sống/жизнь (3), hoạt động/деятельность (2). Вьетнамцы представляют làm việc как suy nghĩ/думать (3) и sống/жить (3). Во вьетнамском языковом сознании работать — значит mệt mỏi/уставать (4), vất vả/тяжело (3), но работать надо tốt/хорошо (3), siờng năng/прилежно (2), hiệu quả/эффективно (2), ổn định/стабильно (2).

В обратном словаре мы видим, что работать у вьетнамцев чаще всего связано с жить (5). Работать для них — это проблема жизни (3), они работают всегда (2) и все (2). В связи с этим хочется привести пример моей покойной бабушки, которая не могла ни одного дня сидеть без работы, утверждая, что сидеть без дела для нее — то же самое, что не жить, ее организм просто не выдержит. Не менее важная особенность работы вьетнамцев заключается в том, что они привыкли работать вместе (4), это совместная деятельность, это общее дело. Во вьетнамских деревнях, в любом значимом деле наблюдается совместное участие всех родных и соседей, особенно в таких делах, как постройка или ремонт дома, в семейных делах: свадьбах, похоронах и т.п. Вместе пронизывает все сферы деятельности вьетнамцев.

Понятие учиться занимает особое место в языковом сознании вьетнамцев. Можно сказать, что это отражает особый интерес вьетнамцев к учению: вьетнамцы учатся всему, везде и в любых условиях. Можно упрекать вьетнамцев в чем угодно, только не в нелюбознательности и неэрудированности. Так, по данным нашего обратного словаря, в нашем эксперименте учиться встречается в качестве реакции 31 раз на 11 слов-стимулов. Учиться ассоциируется, прежде всего, со столом (10) и книгой (7). В представлении вьетнамцев действие учиться предполагается состоянием молодой (2). Учиться для них есть и работа (2), работать (1). Следует отметить бесспорную солидарность вьетнамцев, находящую отражение в таких сочетаниях, как учиться вместе (4), все (1), всегда (1), помогать (1). Вьетнамцы учатся работать и даже есть. Вьетнамцы говорят: Học ăn, học nói, học gói, học mở (букв.: учиться есть, говорить, завертывать и открывать, т.е. учиться нужно начиная с самых простых вещей до самых сложных). Следует отметить, что с этим связано особое отношение вьетнамцев к учителю. Они называют учителем человека, который их хоть чему-то научил или в чем-то помог. Так, слово учитель присутствует в ряде слов-обозначений профессий: thầy thuốc (учитель-лекарь), thầy giáo (учитель-наставник), thầy bói (учитель-предсказатель), thầy cãi (учитель-адвокад), thầy phù thuû (учитель-колдун)… Во многих районах Вьетнама, особенно в деревнях, еще сохраняется форма обращения к отцу — «учитель».

Чуть менее актуальным в сознании вьетнамцев является действие думать (ранг 32). Думать для вьетнамцев — это: поглощен неясными мыслями (7), болит голова (5), погрузиться в думы (3), мыслить (3), задумываться (2), размышлять (2), шевелиться мозгами (2), и не исключено, что думать — это сердечно тосковать (4). Думать у них ассоциируется с головой и мозгом (5), серым веществом (4), с человеческим умом (2). Вьетнамцы думают постоянно (2), бесконечно (2), сосредоточенно (2), и часто о будущем (2), что в очередной раз показывает их дальновидность, осторожность, настроенность на будущее. Образцовым думающим человеком в глазах вьетнамцев является Хошимин (2).

Вьетнамцы думают не для того, чтобы просто думать, а для того, чтобы работать (4) и действовать (2), думать просто необходимо для работы (4). Обратный словарь показывает, что вьетнамцы отнюдь не легкомысленны, а наоборот, довольно осторожны в своих действиях: реакция думать появляется и тогда, когда они говорят (3), и тогда, когда работают (3), в деле (1), причем они предпочитают думать вместе и всегда.

Среди ключевых реакций в языковом сознании вьетнамцев мы отмечаем также такие действия, как делать, действовать. Таким образом, по сравнению с ядром языкового сознания русских, где, по свидетельству Н.В.Уфимцевой [1996], самым популярным действием является думать (причем думать для русских — это мечтать (17), мыслить (17), размышлять (9), гадать (8), сидеть (5), к тому же очень устойчивой в сознании русских является связь думать — долго), актуальность таких действий, как работать, действовать, делать в языковом сознании вьетнамцев свидетельствует, безусловно, о трудолюбии вьетнамцев, а также о динамичности и активности вьетнамского сознания и характера.

В ядре языкового сознания вьетнамцев отмечается большое количество оценок и качественных характеристик: красивый, хороший, много, чистый, здоровый, старый, маленький, добрый, хорошо, сильный, сложный, оживленный, важный, бедный, полезный. У русских подобных характеристик значительно меньше: хорошо, плохо, много, быстро, далеко и большой, хороший, плохой, старый. Вообще складывается такое ощущение, что языковое сознание вьетнамцев отличается удивительной положительной оценочной окрашенностью, ярко выраженным оптимистическим отношением к миру.

Так, самой важной характеристикой в языковом сознании вьетнамцев является красивый. Это понятие занимает второе место в ядре языкового сознания вьетнамцев. Как реакция, красивый встречается 62 раз на 16 из 78 стимулов. Если посмотрим на данные нашего обратного словаря, то увидим, что для вьетнамцев красивый связан прежде всего с хорошим (18). Это означает, что для вьетнамцев красивая внешность непременно предполагает красивое содержание. Это представляет собой своеобразный критерий, девиз жизни вьетнамцев, которому учат детей. Так, народная мудрость гласит: «Tốt gỗ hơn tốt nước sơn» (хорошее дерево лучше блестящей полировки), «Cái nết đánh chết cái đủp» (без хорошего нрава красота не состоятельна). Признак красивый в сознании вьетнамцев присутствует в таких понятиях, как молодой (12), новый (9) и реже сильный (1). Красивым считается и то, что является красным (1). Красивой может быть любовь (4), красивым в сознании вьетнамцев является город (6), постель (2), дом (1), машина (1). Здесь проявляется, хотя и не в явной форме, субъективное отношение в суждениях: вещь красивая постольку, поскольку она моя. К этой особенности языкового сознания вьетнамцев мы вернемся позже.

Важное место в сознании вьетнамцев занимает понятие хороший (ранг 4). Хороший представляется вьетнамцами как красивый (18), не плохой (4), добрый (2). Хорошему противопоставляется плохой (36). Хорошим вьетнамцы называют друга (3), и того, кто помогает (2). И больше всего вьетнамцы желают, чтобы хорошей была работа (2). Важнейшим критерием для определения того или иного предмета вьетнамцами как хорошего служит прочный (2), долго прослужит (1), как, например, каучук (1); а в отношении человека хороший должен иметь такие качества, как милый, послушный, правдивый, приличный,честный; ценится мораль, моральное качество, нрав.

Если обратимся к данным обратного словаря, то увидим, что признак хороший вьетнамцы находят прежде всего в друге (10). Вьетнамцы настойчиво относят к категории хороший работу (8), машину (7), дело (5). Они по-прежнему считают помогать (3) в качестве основного критерия для отнесения человека к этой категории. Хорошим может быть новый (1) или старый (1), но главное — это то, что данный предмет или человек должен быть сильным (2) и желательно красным (2). Следует отметить, что красный для вьетнамцев имеет особое значение: красный — это цвет удачи, везения, цвет свадьбы, красный для вьетнамцев — это цвет Родины. Красный цвет еще напоминает цвет зреющих фруктов и ягод, а также символизирует доброту. В народе говорят: Xanh vỏ đỏ lòng (с виду непривлекательный, но внутри добрый), tấm lòng son (красная, т.е. добрая душа), trái tim hồng (красное, т.е. горячее, сердце)… Для вьетнамцев очень важно хорошо работать (3) и жить (1), им хорошо, когда царит мир (2), когда есть любовь (1) и радость (1).

Добрый/hiền hậu представляет собой одну из ведущих черт характера, которые вьетнамцы желают видеть в человеке, и, прежде всего, во вьетнамской женщине, вьетнамской матери. Это стало своего рода эталоном женщины, это требование воспринимается вьетнамцами как естественное, в порядке вещей. Так, добрый стало постоянным эпитетом для характеристики матери, и этому примеру учат представителей профессий по воспитанию и уходу за человеком. Всем вьетнамцам хорошо знакомы девизы: «Lương y như tõ mộu», т.е. настоящий врач должен относиться к больным как добрая мать, «cô giáo như mủ hiền», т.е. учительница есть вторая добрая мама.

В нашем обратном ассоциативном словаре мы находим подтверждение высказанному нами замечанию: в качестве реакции слово добрый встречается чаще всего в ответах на слово-стимул мать (9), затем мужчина (2), хороший (2), дурак (1), он (1) и человек (1). Проявлением этого качества вьетнамцы видят в действии помогать (2). Интересно также отметить, что этим качеством вьетнамцы наделяют своего Бога — Будду: «hiền như Bôt», т.е. добрый как Будда.

Понятие много также занимает одно из центральных мест в ядре сознания вьетнамцев. Так, по данным нашего прямого словаря, много в обыденном сознании вьетнамцев соотносится, прежде всего, с мало (40). Много в представлении вьетнамцев — это не мало (6), бесчисленно (3), безгранично (1), бесконечно (1). Понятие много может относиться как к вещам: денег (3), событий (1), затруднений (1), книг и тетрадей (1), так и к людям: людей (3), друзей, хороших друзей (1), обманщиков (1) и эмоциональным состояниям: радости (1), несчастья (1). Много может быть очень (3), как (3) и выше своей фантазии (1). Много означает в избытке (4), большой выбор (1), большинство (1), вплотную (1), все есть (1), достаток (1). Факт много доставляет вьетнамцам несомненную радость: радоваться (3), как интересно (1), но не редко и растерянность и сомнения: еще не значит хорошо (1), замкнутый круг (1), не надежно (1), растеряться (1), устать (1), много — сытно, а мало — тоже хватает (1). Постоянным носителем признака много в представлении вьетнамцев являются деньги (3), песчинки (2), звезды (1), как муравьи (1), листья (1), соль (1).

В обратном словаре также встречается чаще всего связь много — мало (48). Как реакция, много встречается на стимулы все (15), люди (3), деньги (1), печаль (1), работа (1), человек (1). Интересно также отметить у вьетнамцев связь много говорить (4), думать (1), есть (1), пить (1).

Следует обратить внимание на важность понятия чистый/sạch в структуре языкового сознания вьетнамцев. В представлении вьетнамцев чистый/sạch — это белый (3) и новый (1). Можно подозревать о том, что чистый/sạch представляет собой один из важнейших требований вьетнамцев как по отношению к предметам быта, так и к жизнедеятельности людей, к его образу жизни. Так, чистой/sạch должна быть вода (7), постель (5) пища (2), лес (1), дорога (1). Чистым/sạch должно быть и дело (1). Для вьетнамцев очень важно жить trong sạch, т.е. нравственно безупречно (2).

Не менее важным в языковом сознании вьетнамцев представляется понятие здоровый. Так, в языковом сознании вьетнамцев здоровым считается молодой (7), сильный (3), большой (1), здоровым хотят видеть особенно мужчину (2) и ребенка (1), здоровым хотят жить (2), всегда (1), а также хотят, чтобы здоровым был секс (2). Именно в этом кажущемся на первый взгляд простым явлении кроется мечта вьетнамцев и их эталон красоты, которые, конечно же, не могут не отражать определенного влияния объективных жизненных условий. Так, жизнь и деятельность вьетнамских крестьян, которая основана на живой рабочей силе, сложились так, что только сильный, здоровый человек мог эффективно работать и таким образом накормить себя и свою семью. Отсюда здоровый становится одним из первых факторов, определяющих благосостояние человека и его семьи. Свидетельством тому может служить тот факт, что во Вьетнаме, вплоть до недавних времен, в силу тех хозяйственных соображений, что женщина — это работница, ответственное лицо за продолжение рода, а также за хозяйственное и финансовое состояние семьи, идеальной невестой считали только здоровую молодую девушку с внешними формами, указывающими на способность успешно выполнить названные функции.

Тем не менее, следует обратить внимание на один маленький нюанс в употреблении слова здоровый во вьетнамской речи по отношению к ребенку. Отметим, что в качестве реакции слово здоровый появляется у русских на стимул ребенок довольно часто (8 раз), в то время как у вьетнамцев оно появляется лишь в одном случае. Дело в том, что в культуре вьетнамцев считалось и считается не принятым говорить хвалебные слова по отношению к маленькому ребенку и при нем, а тем более называть его здоровым. В народе верят, что будет лучше для новорожденного, если окружающие его люди будут к нему критичны. Говорили даже, что при рождении ребенка не надо давать ему громкого красивого имени, так как в таком случае дьявол захочет забрать его с собой.

Нельзя обойти вниманием важность такого понятия, как старый/già в ядре языкового сознания вьетнамцев. Старый/già в обыденном сознании вьетнамцев соотносится прежде всего с молодым (32). Старый означает давний (4), престарелый (4); быть в возрасте (3), гибнущий от старости (3), долгие годы (3), стариковский (2), старейший (2). Вьетнамцы описывают старый как слабый (8), замедленный (5), умереть (5), беспамятный (2), болеть (2), дряхлый (2), истощенный (2), седые волосы (2). Интересно, что если русские называют старым деда (104), дедушку (24), то для вьетнамцев старыми являются родители/cha mủ (2). В обратном словаре мы также находим подтверждение этому замечанию: так, характеристика старый относится как к матери (2), так и к отцу (2). Видимо, это объясняется тем, что в традиционной вьетнамской семье всегда было много детей, и продолжали рожать в довольно позднем возрасте, в результате чего когда младшие дети начинают что-то соображать, то их родители уже совсем старые. Определение старый некогда стало привычной, если не постоянной характеристикой образов родителей в обыденном сознании вьетнамцев и даже в художественных произведениях. С другой стороны, нужно отмечать, что во вьетнамском обществе старость означает долголетие, наличие опыта и мудрости, и поэтому вызывает уважение и почтение со стороны других людей. С древних времен старые люди всегда стояли во главе общности, их уважали и к ним прислушивались. Вьетнамцы говорят: «kớnh lão đắc thọ», т.е. уважение к старым никогда не будет лишним.

Наконец, надо отметить важное место понятия маленький в ядре языкового сознания вьетнамцев. У русских, как отмечает Н.В. Уфимцева, типичной характеристикой является понятие большой [Уфимцева 1996: 153]. Маленький в представлении вьетнамцев — это незначительный (17), миниатюрный (7), небольшой (4), мало (3), крошечный (2), малюсенький (2), мелочный (2), слабый (2) и тихий (2). Ему противопоставляется большой (33). Вьетнамцы относятся к понятию маленький весьма положительно, даже с симпатией: хорошенький (5), симпатичный (2). Они его ассоциируют с детьми (2), иголкой (2) и муравьем (2). По данным обратного словаря маленький — значит молодой (2). Маленький ассоциируется с ребенком (4) и со мной (1). Маленьким может быть также город (1) и радость (1). Таким образом, можно отметить слабость вьетнамцев к объектам маленького размера, причем и себя они считают маленькими по отношению ко всему огромному миру.

В ядре языкового сознания вьетнамцев очень четко отмечается такая их особенность, как подчеркнутая эмоциональность и субъективность. Так, отмечаем в их обыденном сознании весьма прочную позицию таких понятий, как весело (ранг 12), нравится (ранг 23), любить (ранг 24) и не нравится (ранг 25). Так, с вьетнамцами весело всегда (9), для них важно весело жить (4) и работать (1). Вьетнамцам весело, когда им удается быть вместе (3), быть сильным (1) или когда есть что-то новое (2). Им также весело, когда они ощущают жизнь (3) и мир (2), или когда у них есть друг (2) или просто имеется свое дело (1). Если нравится связано в обыденном сознании вьетнамцев с пищей (2), радостью (2), миром (1) и красным (1), с действиями есть и пить, то понятие любить в языковом сознании вьетнамцев неотделимо от понятия жить, оно связано с любовью, с ребенком, любить способны люди, мать, и, конечно же, я.

Следует отметить, что вьетнамцы на уровне языкового сознания относят к категории не нравится прежде всего черный (2), боль (1), грязь (1), красный (1), медленно (1), нет (1) и церковь (1).

Эмоционально-оценочная окрашенность языкового сознания вьетнамцев еще проявляется в частотности реакции как (какой) / quá, которая встречается на стимулы глупый (3), много (3), маленький (2) большой, быстро, несчастный, страх, черный.

Понятие человек также занимает одно из центральных мест в языковом сознании вьетнамцев. Ассоциат человек появляется в качестве реакции на 16 слов-стимулов, встречается 27 раз. В языковом сознании вьетнамцев человек ассоциируется в первую очередь с жизнью (18), он характеризуется как умный (4), сложный (3), благоразумный (2), расчетливый (2) и порядочный (2). Он соотносится с животным (5), явлением (3) и вещью (1). Человек — это друзья (4), человечество (2).

В обратном словаре также отмечается частотность связи человек — жизнь (6). Можно с твердостью сказать, что в представлении вьетнамцев связь человек — жизнь является одной из ключевых: одно не мыслится вне связи с другим. Человек — это я (3), друг (2), женщина (1), мать (1), люди (1). Человеку противопоставлена машина (2). Он умный (2), способен думать (1), жить (1), обладает любовью (1).

Важнейшей особенностью ядра языкового сознания вьетнамцев является тот факт, что в нем выступает не конкретный человек женского или мужского пола, а собирательный человек, человек в составе толпы. Иначе говоря, вьетнамское языковое сознание пронизано идеей многих людей. Так, в этом ядре и человек, и ребенок, и друг представляются во множественном числе: друзей (ранг 13), все (ранг 14), дети (ранг 30), много людей (ранг 37). Таким образом, можно без преувеличения сказать, что вьетнамец как бы растворяется в толпе и в ее сложных взаимоотношениях, он не представляет собой яркую личность. Здесь нет сомнений в том, что именно деревенская жизнь с совместным проведением земледельческой деятельности и совместным использованием орудий труда оставила немалый след в языковом сознании вьетнамцев, которые мыслят себя и свою продуктивную деятельность только в составе общности.

Рассмотрим понятие друзья в структуре языкового сознания вьетнамцев. Как реакция, друзья появляется в ответах на стимулы друг (17), помогать (11) товарищ (7) и человек (4). Видимо, для вьетнамцев важно иметь много друзей, целую компанию, образовать вокруг себя как можно больше сторонников. Как отмечалось выше, слово друзья состоит из двух слов: «bạn» (друг) + «bố», причем последнее означает составное образование, созданное на основе простого соединения отдельных бревен таким образом, чтобы данное образование не тонуло в воде. След такого хода мысли мы находим в выражении «cùng hội cùng thuyền», т.е. на одной лодке. Видимо, вьетнамцы в жизни и деятельности опираются на общественное мнение как на единственно правильный критерий, поэтому привлечение к себе поддержки как можно большего числа сторонников является своего рода преобразованием общественного мнения в свою пользу.

В ядре языкового сознания вьетнамцев, как видим, понятие я не занимает высокий ранг. Во вьетнамском языковом сознании tôi/я воспринимается как cá nhân/индивид (7), в то время как для русских я — это личность (10). Русские более независимы в своей деятельности и стремятся к самовыражению: я — субъект, активное действующее лицо и хозяин своей жизни: я люблю (9), учусь (8), иду (7), хочу (4), живу (3). Я хороший (4), хороший человек (2), умница (2), молодец (2), хотя порой могу быть дураком (3), свиньей (4). Русские, таким образом, способны к критике и самокритике. У вьетнамцев tôi/я сливается с chúng ta/мы (6). Следует отметить, что вьетнамцы воспитывались и воспитаются по строгому принципу: все члены семьи должны ставить на первое место общий семейный интерес, интерес каждого не должен противостоять общему, а должен согласовываться или уступать последнему. Человек в своем деятельности был зависим от семьи и рода. Принято было считать, что человек должен был гасить или сдерживать свои желания, если те противостояли общепринятому стандарту. Вьетнамцы и теперь ориентируются в своих действиях на общественное мнение, как на единственный критерий.

Также следует отметить, что понятие ребенок/đứa trẻ тоже не занимает высокий ранг во вьетнамском языковом сознании. Вместо него в языковом сознании вьетнамцев фигурирует понятие дети/con nớt/trẻ con (ранг 30). Во вьетнамском обыденном сознании con nớt/trẻ con представляет собой собирательное существительное, обозначающее детей вообще, обычно во множестве, причем это слово несет в себе пренебрежительный оттенок, указывающий на несмышленость, несерьезность и некомпетентность. Как реакция, слово дети появляется на стимулы ребенок (7), молодой (3), маленький (2). Детям противопоставлен человек, и детям нужно помогать. Разумеется, здесь подразумевается, что традиционная вьетнамская семья всегда отличалась многодетностью. Особенно важно отметить, что во вьетнамской семье взрослые всегда относились к детям, с одной стороны, с любовью и прочими нежными чувствами: ребенок ngây thơ/наивный (11), đáng yờu/милый (7), nghịch ngợm/шаловливый (4), vô tư/беззаботный (2) и tự nhiờn/естественный (2), но с другой стороны, когда дело касается принципиальных вопросов, — тоталитарно, неуважительно, свысока: ребенок/đứa trẻ в представлении вьетнамцев — это, прежде всего, con nớt /дети (7), còn nhỏ/еще маленький (7), nhỏ/маленький (4), более всего хотят, чтобы он был ngoan ngoãn/послушным (3). Ни для кого не секрет, что ребенок для вьетнамцев — это продукт рода, носитель определенной фамилии. Сon nớt — маленький, незнающий, которого нужно наставлять, поэтому и не считаются с его мнением. Детей не учили быть самостоятельными и в свое время высказывать свое мнение, а учили сознавать то, что принято делать в данной общности.

Таким образом, изучение ядра языкового сознания позволило нам выявить знания, представленные в языковом сознании носителей вьетнамской культуры в определенной степени на неосознаваемом уровне, которые фиксируются в языковом сознании, хотя в современной культуре вьетнамцев они могут быть и неактуальными.

Литература

Нгуен Тхи Хыонг. Образы сознания русских и вьетнамцев: сопоставительный анализ. Диссертация на соискание ученой степени канд. филол. наук. М., 2000.

РАС — Русский ассоциативный словарь / Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.С., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В., Черкасова Г.А. Т. 1-6, М., 1994-1998.

Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996, с. 144-162.